Избранные киносценарии 1949—1950 гг. - Павленко Петр Андреевич (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Большая комната редакции «Диенас Лапа», редактором которой в то время был Плиекшан. Лестница, ведущая наверх к стеклянной двери, столы, конторки, заваленные ворохами рукописей и типографских гранок.
На заднем плане — открытая дверь в типографию, где работают наборщики.
Плиекшан большими шагами ходит по комнате.
За столом сидит его сестра Дора, нервно теребя в руках пенсне.
— …И борьбу нельзя откладывать, нельзя! Я обошел всю Латгалию и посмотрел, как живут люди. Я видел целый океан народного горя, безграничную нужду… И это теперь, в самом конце девятнадцатого века. Как же мы смеем молчать?!
Дора резко перебивает:
— Но мы и не молчим.
— Нет, молчим!
Сверху по лестнице спускается элегантно одетый молодой человек. Это — член редакции, журналист Калниньш. На ходу он с усмешкой бросает:
— Дора, конечно, спорит…
Плиекшан, не обращая внимания на Калниньша, продолжает с прежним жаром:
— Ты представляешь себе, что там творится?.. Там вдову с малыми ребятами сгоняют с хутора в день смерти мужа… А ты знаешь, что едят батраки и где они спят?.. Я сам видел людей, запоротых до смерти лишь за то, что они не целовали своим баронам руку… И мы должны сказать смело и открыто всем этим мейендорфам, паленам, вимбам: тот, кто посеет ветер, пожнет бурю!.. Об этом я и пишу в моей статье…
Калниньш, развалившись в кресле, поддерживает Плиекшана:
— Великолепно! Прекрасно!.. Из-за излишней осторожности твоей сестры мы не смеем гасить светоч истины!
Дора сердито пожимает плечами.
— Это вздор!.. Глупости!.. За подобную статью газету закроют, а тебя как главного редактора арестуют.
Плиекшан собирает свои бумаги и рассовывает их по карманам.
— Ну, тогда ищите себе другого редактора.
Он берет шляпу и направляется к двери. В этот момент из типографии выходит коренастый, плечистый Петерис, также один из членов редакции «Диенас Лапа». В руках у Петериса пачка свежих гранок.
Петерис с удивлением обводит взглядом всех присутствующих и коротко спрашивает:
— Что случилось?.. Дора?
Дора надевает пенсне и строго смотрит на стоящего у лестницы Плиекшана.
— Советую тебе спросить моего сумасшедшего брата!
Плиекшан отвечает ей в тон:
— Спроси лучше свою жену!
Калниньш подходит ближе к Петерису:
— Ян, погоди… Петерис, как ты находишь статью?
Петерис чуть медлит с ответом.
— А что?.. В ней есть марксистский анализ.
Плиекшан снова оживляется:
— Значит, ты за статью?
— Конечно!
Дора опять вспыхивает:
— Но нас закроют!
— Безусловно.
Калниньш с пафосом произносит:
— Если нужно, имей мужество взойти даже на эшафот!
Петерис поспешно соглашается с ним:
— Вот, правильно.
Плиекшан в полном недоумении.
— Я ничего не понимаю, Петерис… Что же ты предлагаешь?
С лукавой улыбкой Петерис отвечает:
— Статью надо напечатать, но под псевдонимом… гневные слова достигнут цели… Ну, а главный редактор отделается штрафом.
Все смеются, и громче всех сам главный редактор:
— Как это мне раньше не пришло в голову?
Дора подходит к Петерису и с благодарностью смотрит на него.
— Я всегда говорила, что у меня самый умный муж на свете.
Плиекшан у своей конторки. Он разглядывает гранки. Калниньш в это время что-то мучительно соображает.
— Псевдоним… псевдоним… А что если подписаться так — Непримиримый?.. Слушай, Ян… Непримиримый!
Петерис насмешливо глядит на Калниньша, и тот сразу замолкает.
Плиекшан в глубоком раздумье облокачивается на свою конторку.
— Нет, нет… на моей дороге я встретил человека, которого я никогда не смогу забыть. Я не видел никого беднее, но еще больше бедности была его гордость…
— Кто же этот человек? — с удивлением спрашивает Дора.
— Его зовут Райнис… и в статье я многое сказал от его имени… Решено! Я подписываюсь — «Райнис»…
Плиекшан берет перо и в первый раз размашисто расписывается на гранке — «Райнис».
Типографская машина старой конструкции выбрасывает экземпляры газеты «Диенас Лапа»…
Огромный заголовок статьи Райниса: «Кто сеет ветер — пожнет бурю!»… Другой заголовок: «Набат!»… Постепенно друг на друга наплывают все новые и новые заголовки: «Еще раз о нищете», «Что такое конституция?», «Миллионы господина Вимбы», «Работы и хлеба!»…
На фоне газетных листов мелькают одна за другой несколько коротких сцен.
Рабочие с верфи, собравшись в кружок, читают газету возле недостроенного судна.
Группа батраков вблизи мельницы жадно слушает пожилого человека, читающего вслух «Диенас Лапа».
Мальчики-газетчики бегут по улицам Риги, размахивая свежими газетами.
Господин в котелке с негодованием стучит по столику, привлекая внимание всех посетителей буржуазного кафе…
Быстро сменяются взволнованные, возмущенные, задумчивые лица…
И, закрывая все изображения, появляется новый заголовок очередной обличительной статьи: «Кто ваши хозяева, профессор Мюллер?»
Шум аплодисментов и рокот большого собрания.
Огромная аудитория Рижского политехникума. Она переполнена студентами, курсистками — интеллигенцией различного возраста, вплоть до почтенных старцев в сюртуках.
Публика резко делится на две группы — передовое студенчество и корпоранты, прогрессивно настроенные и «благомыслящие».
В президиуме — солидные, преуспевающие профессора.
Высокий худой профессор в золотых очках, облокотившись на кафедру, продолжает свое выступление:
— …Господа! Он не щадит даже святыни науки!.. И кто этот человек, который скрывается под псевдонимом Райнис?!.. Что он позволил себе написать о трудах нашего коллеги, почтенного доктора Мюллера?.. Мюллер блестяще доказал величайшую пользу помещичьих хозяйств для культуры земледелия… и вдруг, эта злобная и бездоказательная критика!
В президиуме обрюзгший Мюллер вытирает лысину платком. В зале поднимается шум. Потрясает колокольчиком председатель.
Пожилой инженер из первого ряда недоуменно спрашивает:
— Почему бездоказательная?
Профессор усмехается, нервно поправляет манжет:
— Почему? Хотя бы потому, что он не рискнул явиться на этот диспут!
Из середины зала поднимается Райнис.
— Райнис не смог притти… Он пишет очередную статью. На сей раз о ваших лекциях, профессор!
Раздаются аплодисменты и смех.
Профессор вздрагивает от неожиданности и нервно хихикает:
— Хи-хи… Как?.. О моих?..
Райнис продолжает говорить громко и отчетливо:
— Но я как главный редактор газеты, если разрешите, вам отвечу.
Со всех сторон возгласы:
— Просим… просим…
Недружелюбно переглядываются друг с другом сидящие в президиуме профессора.
Мюллер впивается глазами в Райниса.
Дора, сидящая рядом с братом, надевает пенсне и внимательно прислушивается к его речи.
— Мюллер изображает райскую жизнь нашего крестьянства… И это вы именуете наукой! Но кто здесь по существу опроверг слова Райниса о том, что наш народ находится под тройным гнетом?
Узколицый корпорант выкрикивает с другого конца зала:
— Какой еще тройной гнет?
Райнис с невозмутимой уверенностью продолжает:
— Да, тройной… Немецкие бароны, самодержавная империя и наша латышская буржуазия!
Половина зала дружно аплодирует.
Высокий худой профессор возмущенно шипит с кафедры:
— Но это… это поход против всех!
Русый студент отвечает ему из публики:
— Нет! Против таких, как вы!
В зале свист, шум голосов, аплодисменты. Корпоранты свистят и кричат изо всех сил, но нарастающий гул аплодисментов перекрывает их крики.
Часть собрания покидает зал. В одном из проходов дело доходит почти до драки между корпорантами и передовыми студентами.
Молодая курсистка вскочила на стол. Ее звонкий и задорный голос на мгновение привлекает общее внимание:
